Кураторы проекта "Витражи С.-Петербурга: инвентаризация" на радио России. Передача Анны Всемирновой "Ветер в окно" 16 сентября 2020

Послушать запись передачи можно на сайте Радио России.

Расшифровка аудиозаписи
А.В. – Анна Всемирнова, журналист, ведущий программы «Ветер в окно»
Т.К. – Татьяна Княжицкая, кандидат искусствоведения, руководитель интернет-портала «Витражи в России»
С.В. – Сергей Васильев, градозащитник, член президиума петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры

А.В.: Добрый вечер, уважаемые радиослушатели, у микрофона Анна Всемирнова!

В течении ближайшего часа состоится разговор о спасении витражного наследия Петербурга. Год назад в нашем городе началась планомерная работа, которая возможно и не заметна пока большинству горожан, но она соединила многолетние поиски разных жителей, любящих город, в сообщество. К весне нынешнего года их совместными усилиями были исследованы дома в старом фонде Васильевского острова и была произведена инвентаризация витражных окон. Участники проекта, а он называется «Витражи Петербурга. Инвентаризация», обошли на Васильевском острове каждый дом, каждую парадную, отыскали сорок одно здание с витражным или иным декоративным остеклением, описали более 150 объектов. Не обследованными, увы, остались несколько зданий. В них находятся учреждения, руководители которых не дали разрешение на осмотр интерьеров. Градозащитники и активисты создали базу данных с описаниями и фотографиями практически всех сохранившихся исторических витражей и другого декоративного остекления: окон и дверей. Начали работу с Васильевского острова, а итогом должна стать тотальная инвентаризация исторической застройки города. Энтузиазм этот подкреплен многолетними архивными изысканиями, научными исследованиями и публикациями одного из идеологов проекта Татьяны Княжицкой. Кандидат искусствоведения, Татьяна Владимировна Княжицкая систематизировала и ввела в научный оборот множество статей, брошюр и монографию «Витражи Петербурга», она создатель и бессменный руководитель некоммерческого интернет-портала, он называется «Витражи в России», там сосредоточена информация о художниках-витражистах прошлого и современности, статьи и новости по теме.

И вот сегодня в нашей студии авторы проекта «Витражи Петербурга. Инвентаризация»: известный градозащитник Сергей Васильев, он член президиума петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, и Татьяна Княжицкая.

Интерес к так называемым траснпарантным стеклам, где прозрачная живопись на стекле воспринимается на просвет, появился в России в начале XIX века.

Т.К.: Тогда в моде был интерес к древностям, тогда появились романы Вальтера Скотта и вообще вся российская образованная интеллигенция была без ума от готики и от поэзии немецких романтиков, и все это спровоцировало интерес к витражам. И именно тогда витражи появились в России. О массовом появлении витражей в русской архитектуре можно говорить, начиная с алтарного образа Исаакиевского собора. Дата его установки – 1843 год. Эта идея была подхвачена многими и витражи появились как в особняках, так и в православных храмах России. До того в православии витражей не было, это исключительно черта западноевропейской культовой архитектуры.
Тема «Витражи Петербурга» привлекла меня давным-давно, когда я еще училась в Университете, и точкой отсчета было совершенно определенное событие. Однажды я сидела на лекции на истфаке. Лекция была скучная и я листала под столом журнал «Наше наследие». И в этом журнале была опубликована статья Бориса Михайловича Кирикова о витражах Петербурга. Я смотрела эти картинки изумительные, читала об утратах, и, наверное, в тот момент и произошло то самое мгновение, после которого я стала изучать витражное искусство Петербурга. Еще со студенческих лет я занималась как исследованиями в библиотеках и архивах по теме, так и натурными обследованиями по конкретным адресам.

Тогда в парадные можно было войти и витражей сохранялось больше. Но возможностей для качественной фото-фиксации этого материала и его распространения и популяризации было намного меньше, чем сейчас. Поэтому сейчас этот проект у нас реализуется на совершенно другом уровне, более масштабном.

А.В.: Теперь давайте поговорим о самом проекте.

С.В.: Тоже есть некая история, она давняя. Мы, мои коллеги по градозащитному движению, тогда еще группа спасения, не раз, конечно, ходили по парадным, осматривали и фотографировали витражи, в конце 1980-1990 е годы, вместе с замечательными самодеятельными исследователями, которые превратились в профессионалов. Это – Евгений Иванов, Константин Севастьянов. В общем, имели представление о почти неразрешимых проблемах, которые встают перед теми, кто пытается как- то решить проблему сохранности витражей. Ее невозможно раз и навсегда решить, к сожалению, ее можно пытаться решать, помогать как-то     , но само время и обстоятельства, в значительной степени работают против витражей. Я к тому, что в 2000-е годы, когда возникла новая волна движения в защиту памятников, благодаря «Живому городу», тема витражей всегда была где-то     на периферии. Не просто витражей, а вообще лестничного декора. Не то, что не до этого было, все время мы пытались то один объект спасти, то другой и, надо сказать, не преуспевали в этом. С 2015 года у меня накоплен был такой материал, я с ним неоднократно выступал, рассказывал, на примере 5-7 драматических сюжетов с витражами в городе, как они исчезают безнаказанно, не найти виновных, ни вернуть на место, ни найти, где этот витраж, если он украден, а скорее всего они не украдены, а просто уничтожены бывают или они демонтированы и лежат где-то     в подвале. В основном, утраты идут в связи с заменой на стеклопакеты на лестницах, в связи с глобальным невежеством общества: управляющих организаций и самих горожан. Всегда находятся люди, которые пытаются их спасти, что-то     делать, но нет никакого алгоритма действий при попытке уничтожения витражей. Он вырабатывается только сейчас, в последние несколько лет. Попытки часто бывают интенсивные, но бесполезные: это переписка со всеми возможными инстанциями, ответы, это толстые папки. Ими можно потрясать, можно ругать эти организации, и совершенно справедливо, но надо что-то     же делать, кроме как критиковать. Самое первое, что приходило в голову, что мы, общество, действительно не знаем истинного положения дел, актуальной информации по сохранности витражей, что у нас есть, сколько. Это предмет охраны или это не подохранные объекты, фрагменты это или нет, что считать ценным. Может быть есть какой-то фрагментик крошечный, надо за него биться или нет? Не было ясности в этих вещах. Когда я, друзья и коллеги выступали с лекциями, или рассказами градозащитными вечерами, мы рассчитывали, что произойдет постепенное появление более широкого круга людей, не градозащитников в буквальном смысле слова, а что появятся люди, которые с другой стороны смогут заняться этой проблемой. Может быть это будут музейщики, менеджеры просвещённые, а появилась Татьяна Княжицкая. Познакомившись друг с другом, мы решили заняться инвентаризацией. Татьяне не хватало сил своих, а у нас все-таки есть какие-то люди, к которым можно обратиться за помощью, и организационные ресурсы. Когда-то я попытался сделать это в своей градозащитной среде, но всем очень некогда, потому что все занимаются оперативной работой. Это тоже самое, что отвлечь людей, которые тушат пожар от тушения пожара, чтобы заниматься анализом противопожарных средств. Некогда было этим людям заниматься. Поэтому я написал ВКонтакте пост, кто хочет помочь в обследовании. И совершенно неожиданно для меня откликнулось огромное количество людей, по большей части лично мне не знакомых, но которые откликнулись на эту красивую, очень трепетную, взывающую о помощи тему. Витражи как ничто другое в историческом наследии воспринимаются как самые прекрасные, беззащитные и трогательные. То есть это идет сердечная волна. Удивительно. А с другой стороны понятно, почему: это — свет, это самое чистое, что может быть. Это не мертвая форма.

А.В.: Еще есть дачные стеклышки цветные.

С.В.: Да, это очень много разного рода ностальгии и генетической памяти, если угодно. Это отдельная, вкусная тема, но сейчас я попытаюсь проанализировать, что же все-таки получилось. Мы собрали 30 или 40 желающих просто ходить по петербургским адресам и заниматься инвентаризацией. Но одно дело, это искреннее намерение отзывчивых людей, неравнодушных, а другое дело – это добросовестность, определенные качества организационные, дисциплина, уровень знания и какая-то компетенция. Произошел естественный отсев. Я искренне благодарен тем, кто отозвался тогда, потому что их отклик был настоящим, и мы поверили в то, что это возможно. И дальше уже было не выпрыгнуть из этого колеса, которое мы сами закрутили. Надо было начать обследования. Мы взяли Васильевский остров. Во-первых, его было очень просто разделить на участки по линиям.

А.В.: Двадцать участков?

С.В.: Петроградку уже было сложнее разделить на части. Но конечно самые главные проблемы выяснились, когда мы начали ходить. По началу мы обратились к уже имеющимся организационным формам. К проекту ВООПИКа «Открытый город», там есть обследования. Татьяна, напомните.

Т.К.: Существует каталог дореволюционных петербургских витражей, изданный в 2001 году Евгением Ивановым. Обширный, хотя и не полный. В нем нет иллюстраций.

А.В.: Это печально, конечно.

Т.К.: Женя Иванов большой молодец, что сделал эту книжку. Он ее выпускал за свой счет. И мы предложили изначально волонтерам адреса из этой книги. Но потом поняли, что этого недостаточно, что нам надо насквозь проходить историческую застройку, чтобы охватить полностью весть исторический центр Петербурга своим обследованием.

А.В.: Скажите, а самый большой урон витражам Петербурга, понятно, нанесли события революции 1917 года, Велика Отечественная война, я даже 19-й год не беру, мы как-то     мало говорим о том, в каком состоянии было город в 1918-1919 годах, умирающий город, где умирало все, и люди, и витражи, и все от голода, холода и всего остального. А потом, я так понимаю, 1960-е годы и капитальные ремонты. Огромное количество людей выезжало из коммунальных квартир в новостройки и дома оставались.

Т.К.: К сожалению, нельзя точно сказать, из-за чего и в какой момент петербургские витражи больше всего пострадали. Мы их застали уже на момент 1990-х годов, когда сохранялись только верхние части окон. Еще в более или менее целом состоянии, не таком ветхом, как сейчас.

А.В.: То есть сейчас еще ситуация ухудшилась?

Т.К.: Ситуация ухудшилась, хотя не на порядок. Поскольку у нас есть некая фотографическая база данных по 90-м годам, сделанная Константином Севастьяновым, моя собственная база данных, Александра Филиппова, мы можем сравнить, насколько велики утраты за 30 лет, с 1990-х годов по 2020. И надо сказать, что это не очень большие утраты. Конечно, некоторые окна исчезли, точнее – некоторые фрамуги, целых окон к тому моменту уже практически не было. Но то, что сохраняется, оно сохраняется в хорошем состоянии. За витражами во многих домах ухаживают, за ними следят.

А.В.: А следит кто, управляющие компании? Или сейчас же по-разному собственность в домах распределяется.

С.В.: Вот по-разному и следят. Чаще всего не сами компании, это бывают собственники, и жильцы, или учреждения. Давайте сейчас не будет касаться учреждений. Речь идет прежде всего о жилом фонде, о доходных домах. Очень много примеров, когда жильцы, как выясняется, на протяжении десятилетий присматривают за витражами, защищают их от нерадивых действий тех же жилищников, и выясняется, что уже несколько раз эти жильцы спасали от возможной ликвидации витражи. Есть несколько примеров, как просто жители, увидев, что их выносят на свалку, выбрасывают, вставали грудью или с этой свалки витражи спасали, не давали их выбросить.

Как правило на каждой лестнице, может быть не на каждой, где есть витраж, но на большинстве лестниц есть несколько неравнодушных людей. Это становится все более популярным делом, заботиться о том, что у тебя на лестнице, а не только у тебя в квартире. Это действительно примета времени. Тут все одно другому помогает и чем больше чего-то     уничтожается, тем больше люди встают на защиту этого уходящего.

А.В.: Можно назвать какие-то адреса? Конкретную волонтерскую работу и ее результат?

С. В.: Я в начале скажу, как мы планировали и как получается использовать эту работу. Обязательная была задача, чтобы наши обследования, субботники, которые мы пытались проводить там, где это возможно, убирали мыли, то что можно, то что нельзя трогать, нельзя трогать, а то что можно, сами рамы оконные, подоконники, лестницы вокруг витражей. Очень важно, если ты помыл, и кто-то     увидел, что это сделано. Привлекали внимание жителей и вешали таблички, где была написана история дома, ответственность за порчу витражей. Если вы что-то     заметили, звоните в КГИОП, градозащитникам, вот есть такие телефоны, вот существуют такие статьи закона, действуйте по-обстоятельствам, сами. Вот такое просвещение.

А.В.: Волонтеры знали, что витражи трогать руками нельзя?

С.В.: Никогда нельзя быть убежденным, что они все это поняли до конца. Потому что нельзя, но очень хочется. Очень хочется помыть, а этим мы можем нанести вред. Просвещение такого рода идет, но оно параллельно с желанием помыть. Это очень деликатная вещь, поэтому призывать к массовым субботникам горожан я бы не стал.

А.В.: Уважаемые радиослушатели! Если вы найдете витраж, не мойте его, а сначала сообщите про него в «Открытый город» или в КГИОП.

С.В.: Да, и кроме этого мы обязательно по итогам этих субботников мы пишем в управляющую компанию, что на вашей территории находится такой-то объект, этот адрес представляет такую-то ценность с точки зрения сохранности витражных стекол, вот такая-то ответственность за порчу.

А.В.: А какая ответственность у нас по законам Петербурга?

С.В.: Если дом-памятник и если витраж – предмет охраны, то там до уголовной ответственности. В любом случае, даже если дом – не памятник, и даже если этот витраж не входит в состав предмета охраны, любые перемещения стекла, любые изменения облика лестничной клетки должны быть согласованы с КГИОПОМ, если это фасад.

А.В.: Это проблема. У нас же вторые дворы иной раз очень красивое имели убранство декора.

С.В.: И это второй пласт заботы, который нужно сейчас на уровне законодательном прорабатывать. Первый план работы был связан с тем, что так или иначе подохранно. А второй план работы, как решать вопрос с охранностью интерьеров и витражей в том числе в этих внутренних дворах. Сейчас об этом много думают и занимаются в порядке экспертиз по городу историко-культурных. Короче говоря, столкновение с этими проблемами провоцирует сразу необходимость поставить задачу еще большей охраны того, что мы раньше не охраняли. В любом случае, если ты обнаруживаешь, что где-то     есть пробелы, значит надо их решать, через 5-10 лет законодательство в этом направлении наверняка сдвинется в более благоприятную для памятников сторону. Но одним ужесточением законодательства делу не поможешь.

А.В.: Если люди не будут думать сами при этом.

С.В.: Да, разные люди, включая чиновников, включая обывателей, те кто, собственники квартиры, те, кто снимает жилье. Начинаешь общаться с людьми, которых ты встречаешь на лестнице, это могут быть вполне симпатичные и по-доброму относящиеся к витражам люди, но они говорят: да я просто снимаю, сегодня я здесь, а завтра там. Найти хозяев не в юридическом смысле слова, а тех, кто относится по-хозяйски к месту, где они живут, это сложнее. Само жилье в центре становится все более сложным в соотношении владения и использования. Кто-то сдает, где-то     остаются коммуналки, где-то     получив собственность, хотят в порядке улучшения своих условий заменить все на стеклопакеты. Нельзя рекомендовать каких-то рецептов, и вот это самое трудное. Хочется засучив рукава войти туда и навести порядок, а порядок не получается навести раз и на всегда. Только начинаешь приступать к этой теме, которая бесконечная и очень трудная.

А.В.: Самый значительный пласт витражей находился в столичном Петербурге. И до революции на Васильевском остров находилась одна из крупнейших в России витражных мастерских. Она была частью большого производственного и торгового комплекса семьи Франк. Можно сказать, со временем сложилась «стекольная империя Франк». Братья Франк, Адольф и Максимилиан стали играть важную роль с стекольной промышленности Северо-Запада России, они получили звание поставщиков императорского двора и потомственных почетных граждан. Их заводы производили самое разнообразное стекло, а витражная мастерская существовала в общей сложности более 30 лет. В особняке семьи Франк по адресу 21 линия, 8а, витражи украшали многие интерьеры. На сегодня, увы, их изображения мы можем увидеть только на старинных фотографиях и исчезновение этих витражей – загадка для исследователей.

Т.К.: Франки – это прусские подданные, они приехали в Россию и купили дело другого прусского подданного Максимилиана Эрленбаха, они наследовали его заводы и мастерскую. Впоследствии, Франки – это семья из трех братьев, Адольфа Франк, Макс Франк и Михаил Франк – организовали несколько заводов на территории Финляндии, и на территории нынешней Ленинградской области. Под Саблинл у них был большой комплекс заводов. И была небольшая мастерская, которая занималась созданием витражей из того стекла, которые заводы производили.

А.В.: Этот адрес уже известный, я думаю, любителям города, 21 линия, дом 8 а.

Т.К.: Принадлежал он Паулине Германовне Франк, это жена одного из братьев, Адольфа Франка. Мастерская находилась не в самом доме, а в другом корпусе, и она там существовала с конца XIX века и по 1917 год.

А.В.: А потом Франки уехали? Как сложилась их судьба?

Т.К.: Франки уехали, насколько мне известно, в Бельгию. Об этом была одна статья научно-исследовательская. Никаких следов не обнаружено, и что стало с мастерской неизвестно.

А.В.: Сколько было витражей на Васильевском острове и в целом Петербурге, никто уже никогда увы не скажет. По разным оценкам к 1917 году в Петербурге насчитывалось порядка 600 доходных домов с витражами на парадных лестницах.

Уже есть база данных, Татьяна Владимировна, как это будет использовано, ведь для любой экспертизы или любого решения, спасать или не спасать, должны быть подведены исторические справки.
Это – Ваша работа, написать историческую справку, атрибутировать витраж?

Т. К.: Это входит в область научного изучения корпуса витражей Петербурга, но в этой области тоже все сложно, как и с охраной. Дело в том, что большинство петербургских витражей сохранились в верхних частях окон, а подпись мастера ставили как правило внизу. И эта часть с подписью в единицах случаев сохранилась. В остальных нет. Поэтому атрибутировать петербургские витражи по мастерским практически невозможно.

А.В.: А иконографии даже по истории дома, здания? Я сама сейчас вспоминаю, очень редко кто-то     говорит, кто делал витражи в этом доме. Есть архитектор, есть компания, которая строила, но не более подробно.

Т.К.: В проектных чертежах архитекторов этих сведений нет, потому что архитекторы отвечают за фасады, за планировку. Наполнение этих интерьеров часто было задачей домовладельца. Он выбирал по каталогам, какую хотел лепнину, какие хотел витражи. Эти каталоги выпускались крупными производителями, они известны по зарубежным источникам, многие зарубежные мастерские так делали. К сожалению петербургских каталогов витражных мастерских, я до сих пор не обнаружила. Самая крупная мастерская – мастерская братьев Франк, вполне могла такие каталоги издавать, но их я не нашла.

С.В.: Не встречался с этим, не знаю, нет.

Т. К.: Кое-что есть в архивах, кое-что опубликовано в периодике начала XX века. Но это очень малая часть информации, поскольку в Петербурге по предварительным подсчетам существовало около 500 зданий с витражами и в каждом доме таких витражей могло быть десяток как минимум.

А.В.: Мы сейчас говорим о доходных домах?

Т. К.: Да, мы сейчас говорим о доходных домах, которые сейчас известны как старый жилой фонд города.

А.В.: А особняки с витражами? Не обязательно императорской фамилии, аристократии города.

Т.К.: В особняках витражи сохранились лучше, чем в доходных домах, просто потому что особняки в советское время обычно занимали учреждения. Там сохранились целые окна, иногда они с подписью витражной мастерской.

А.В.: А Вы можете назвать примеры? Что радует душу?

Т.К.: Радует душу особняк П.Я. Бекеля на Васильевском Острове. Там сохранился замечательный витраж, выполненный в комбинированной технике, с изображением аллегории, аллегорическая женская фигура в развевающихся одеждах держит в руках факел и вокруг многоцветная рамка, набранная из цветного стекла. Характерный витраж эпохи эклектики, создан в конце XIX века в берлинской мастерской.

А.В.: По-моему, Александровский приют, если я не ошибаюсь.

Т. К.: В Александровском приюте витражи немецкой фирмы Цеттлера, к сожалению, не сохранились, и известны только по черно-белым фотографиям из архива.

А.В.: Еще в 60-е годы были эти витражи или я ошибаюсь?

Т.К.: Я их не застала. Фотография из архива кинофотофонодокументов начала XX века.

А.В.: Хорошо, что Вы об этом архиве напомнили. В этом архиве есть материал по витражам?

Т.К.: Он не богат на витражи, но эти материалы известны, они изучены, эти фотографии уже большей частью опубликованы.

А.В.: И еще какой-нибудь дом мы можем назвать, где витражи сохранились, ну хотя бы в особняках?

Т.К.: В особняке Тряничева на Кирилловской улице, 4, где находится детский сад, витражи сохранились и в неплохом состоянии.

А.В.: А владельцы усадебных витражей, в усадьбах, действительно ухаживают, понимаю, чем они владеют или вы только доходными домами в этом проекте занимаетесь?

С.В.: Не только. В переписку надо вступать. Не всегда охотно идут на встречу.

А.В.: Не всегда пускают, наверное?

С.В.: Конечно, но это как проект «Открытый город», кто-то     упирается и не пускает, даже если его просят чуть ли не от имени правительства и ВООПИК, кто-то     наоборот охотно идет на встречу. Здесь скорее это зависит от личных факторов. Если какой-то человек, руководитель считает, что это его вотчина, он вправе не пустить, к сожалению. Мы пытаемся добиваться. Надо сказать, что кроме волонтеров на определенном этапе к нам подключились те, на кого я рассчитывал больше всего. Я рассчитывал на блогеров, на фотографов, людей, которые независимо от всякой градозащиты, просто из любви к городу и своему делу, ходят, фотографируют, выкладывают, описывают в Citywalls и так далее на своих ресурсах. Откликнулся замечательный человек, мой тезка, Сергей Васильев, на citywalls почти все фотографии витражей с подписью С. Васильев. Мне говорят, Сергей, это Вы фотографировали? Нет, это не я, тезка. Он возник в нашем проекте и выполняет огромную работу. Очень качественно, добросовестно и я думаю, что он продолжит нам помогать и в Центральном районе, куда мы сейчас перемещаемся потихоньку.

А.В.: Я как раз хотела спросить у вас о дальнейших путях. А напомнить о тех людях, которые неожиданно включились в ваш проект?

Т.К.: Сейчас в нашем волонтерском чате присутствует около 60 человек. Это большой коллектив, не все эти люди работают одинаково постоянно и эффективно. Но основное ядро, человек 20, это очень увлеченные люди, которые с большой охотой тратят свое личное время на наш проект, на наше общее дело. Вот Сергей Васильев, наш замечательный помощник, фотограф. Появились люди с профессиональным образованием, у нас в проекте есть архитекторы.

А.В.: А студенты?

Т.К.: Много студентов самых разных направлений. Есть студенты-реставраторы, их почему-то больше всего, у нас есть дизайнеры, есть ребята, которые готовят контент для социальных сетей, появляются уже свои журналисты, которые пишут тексты по каким-то интересным адресам и интересным объектам, есть люди, которые занимаются изучением контента, изучением фотографий. В общем это уже большой коллектив людей, которые «завязаны» на популяризацию большой красивой темы «Витражи Петербурга».

А.В.: Скажите, пожалуйста, вот найден витраж, который нужно укрепить и отреставрировать. Когда и как он может законно отправится в реставрационную мастерскую?

С.В.: Вот на этот вопрос мы уверенно и четко пока ответить не можем. Мы вчерне только представляем всю эту процедуру. Если КГИОП оплатит эту работу, возьмется за это, то, наверное, включит в план через год, через два.

А.В.: А если кто-то     финансирует в управляющей компании, может быть быстрее будет сделано?

С.В.: Это же предмет охраны, нужна экспертиза.

А.В.: Хорошо, если нет статуса «предмет охраны»?

С.В.: Есть у нас один очень болезненный адрес. Малодетскосельский проспект, угол с Батайским переулком. Там огромная рама витражная в аварийном состоянии, на последнем этаже. Ее сложно демонтировать, спустить вниз. Как реставрировать, мы понятия не имеем. Когда стали выяснять, там какая-то то ли ошибка в предмете охраны, то ли в описании витражного адреса, он указан не по той лестнице. Выяснилась некоторая заминка. Мы проводили там субботник, привлекли местных жителей, выяснилось, что подавляющая часть жильцов – квартиросъемщики, хозяев собственно и нет на этой лестнице. Есть даже группа ВКонтакте про этот дом, экскурсии по нему проводили. Можно попробовать обратиться в благотворительные фонды, фонд «Внимание», например, который может попытаться собрать на это деньги, если будут получены все разрешения. Но с инициативой должны выступить местные жители, провести собрание, принять такое решение.

А.В.: Вы сейчас сказали очень важную вещь, есть методика, по которой можно спасать витраж. Расскажите подробно. Сначала должно быть собрание жильцов.

С.В.: Да. Разрешение КГИОПа должно быть соответствующее. Ну а дальше для нахождения средств на эту реставрацию, надо ее осметить.

А.В.: Нужен будет грамотный инициатор.

С.В.: Очень грамотный. В качестве пилотного проекта этот адрес у нас пока не получается. Видите, наши возможности, ресурсы и умения они хороши в одном, а в другом мы проваливаемся. Мы слабы организационно. Мы – это инициативная группа, которая занимается витражами. В целом в градозащитной среде есть люди, которые вполне способны эти вещи решить, но они заняты другими объектами, вещами, судами. Может быть, среди волонтеров появятся какие-нибудь грамотные экономисты, грамотные администраторы.

А.В.: Которые смогут составить проектную документацию и смету.

С.В.: И сопровождать этот адрес долго, годами, как это делает любая заинтересованная организация. Как это делает собственник, которому надо выполнить реставрацию в своем подъезде. Это долгая, тяжелая работа. Как в доме Бака. Мы консультируемся с коллегами из дома Бака. Слава Богу, в последнее время градозащитная среда обросла широким разными местными инициативами, где люди потратили уже много времени и сил и получили опыт, которым они могу поделиться, не будучи профессионалами.

А.В.: Это здорово и очень ценно.

С.В.: Мы же тоже не профессионалы, у нас нет ничего близкого к экономике, мы гуманитарии чистой воды, что Татьяна, что я. В этом смысле ВООПИиК как структура тоже не предполагает, что есть экономист, который консультирует, юрист, который консультирует, это тоже сообщество защитников, где структура скорее чтобы обсудить, чем чтобы вести какие-то проекты.

А.В.: Вопрос: На Васильевском острове есть новые дома, там есть витражные включения?

Т.К.: Адрес конкретный не назову, но в целом витражное искусство сегодня в Петербурге очень популярно, можно сказать, на пике популярности. Существует масса витражным мастерских, которые работают в разных техниках и на разный кошелек. Витражи могу быть и дешевле, и дороже, в зависимости от материалов. Конечно, в современной архитектуре и интерьерах витраж используется, он есть.

А.В.: Это здорово!

С.В.: Более того, мы периодически сталкиваемся с тем, что волонтеры приносят фотографии, сделанные в доме из Старого фонда. И Татьяна говорит, ребята, это современный витраж. То есть выясняется, что кто-то     когда-то     провел замену. Может быть это было проведено в 90-е годы. Или вообще без разрешения.
А.В.: Хорошо, что не разрушали, а создавали. Закончена инвентаризация Васильевского острова, уже прозвучало, что вы занимались Петроградской и двигаетесь в Центральный район. Насколько закончено по Петроградской? Я знаю, что на сайте «Витражи в России» все желающие могут посмотреть адреса, и вдруг какой-то адрес не попал в список и вы о нем знаете, обращайтесь к Татьяне Княжицкой или на сайт ВООПИиКа, там есть координаты Сергея Георгиевича Васильева.

Т.К.: Петроградская сторона обследована, но это не означает, что мы закончили все работы. Работы подразумевают систематизацию материала, составление базы данных, ее размещение как на сайте «Витражи в России», так и на сайте Citywalls. По каждому адресу мы информацию туда публикуем.

А.В.: Гигантская работа дополнительная.

Т.К.: Более того, в соцсетях проекта как минимум два раза в неделю появляются посты о разных адресах. И мы намерены все витражи Петроградки, так же как это было по Васильевскому острову, опубликовать с комментариями, интересными подробностями, чтобы по-настоящему «зацепить» читателей, заинтересовать людей этой проблемой, проблемой сохранности петербургских витражей.

А.В.: И вы двигаетесь уже в Центральный район?

Т.К.: В Центральном районе уже работает группа добровольцев. Они обследуют дома. Я думаю, что по Центральному району еще месяца 2-3 работа будет продолжаться, за это время по Петроградской стороне мы выпустим очередной каталог в бумажном виде. Будет книга о витражах Петроградской стороны. И надеюсь, что к следующей весне мы выпустим третью книгу по Центральному району.

А.В.: А кто финансирует эти каталоги? Это большой вопрос, я понимаю.

Т.К.: Издание – дело дорогостоящее. На первую книгу собрали деньги по подписке.

А.В.: Скажите, пожалуйста, а вот коль скоро вы сейчас идете в Центральный район. Там много жилого фонда, но много и организаций. Сегодня мы не затронули вопрос исследования витражей в организациях. Но, наверное, где-то     вы все равно бывали и это вошло в каталог. Я смотрела, там не только ведь доходные дома по Васильевскому острову.

Т.К.: Мы стараемся включать особняки, где сейчас находятся организации, не во все удается попасть, но на том же сайте Citywalls опубликовано много фотографий, мы связываемся с их авторами, просим разрешение на перепубликацию. И в том случае, если не удается попасть по какому-то     адресу, значит мы представляем материалы, которые сделаны несколькими годами ранее.

А.В.: Думаю, что в Центральном районе нас ждет тоже много открытий и именно в связи с большим количеством организаций, которые сейчас расположены в Центральном районе и, пользуясь нашим эфиром, вдруг нас все-таки услышат, открывайте, пожалуйста, двери своих организаций, волонтерам, потому что это наше общее дело с городом и никакого злого умысла нет, они работают только для спасения этих замечательных вещей.
Там, где сохранились витражи целиком, их можно атрибутировать?

Т.К.: Известно несколько витражных мастерских и конкретно их работы, кроме мастерской братьев Франк, это мастерская Аноховича, Эрнста Тоде, рижского художника, который много работ сделал для Петербурга, еще ранее в XIX веке существовала мастерская художника Владимира Дмитриевича Сверчкова, он русский по рождению, но жил в Германии и витражи поставлял из Германии в Россию.

А.В.: Дорогие друзья! Время нашего разговора подошло к концу. С нами были авторы проекта «Витражи Петербурга. Инвентаризация» градозащитник Сергей Васильев, член президиума петербургского отделения ВООПИК, и Татьяна Княжицкая, искусствовед создатель и руководитель некоммерческого интернет-портала «Витражи в России». У микрофона — Анна Всемирнова.

Расшифровка аудиозаписи – Мария Кожухова,

волонтер проекта «Витражи С.-Петербурга: инвентаризация»