С. Апрышко "Загадка Бертини"
Невозможно равнодушно пройти мимо витража с изображением Мадонны с младенцем в одной из галерей музеев Ватикана. В переписке с искусствоведом Татьяной Княжицкой, которая создала портал о витражах, я поделился своими личными впечатлениями об этом витраже и послал ей свои фотографии, так как на портале фото были не очень хорошего качества. Татьяна, истовый энтузиаст своего дела, сразу же стала «раскручивать» меня на написание статьи об этом витраже. Вот так и появилось это небольшое, исследование, за которое я бесконечно благодарен Татьяне, потому что в процессе написания этих строк столкнулся со многими загадками, расшифровка которых доставила мне истинное наслаждение.
Витраж этот установлен прямо на полу в середине длинной галереи напротив окна в красивой деревянной резной раме-постаменте, напоминающей фрагмент средневекового иконостаса, что позволяет довольно близко подойти к витражу и очень хорошо рассмотреть детали. Сверху небольшая готическая роза в окружении характерных готических шпилей, но сам витраж не в стрельчатой, а в круглой арке. Внизу под витражом на отдельном довольно большом цельном куске стекла изображён красивый картуш с непонятной надписью, выполненной классическим латинским шрифтом с украшенными орнаментом инициалами. Этот картуш интуитивно вызывал у меня какое-то неосознанное подозрение своим каким-то несоответствием основному витражу, но об этом попозже.
Что касается, собственно, самого витража, то язык изображения, и пространственные построения в композиции явно не соответствуют средневековым канонам обратной перспективы. Значит, «псевдо», и
Изображение застывшей на троне в статичной позе Мадонны с характерным для католической традиции немного кукольным лицом, с распущенными неожиданно золотистыми волосами, не вполне каноническое, больше похоже на светскую живопись, но, всё-таки, с нимбом. Одежда тоже, вроде не по канону, украшена богатым красивым орнаментом. А вот младенец, в отличие от матери, изображён более живо, с теплотой, немного в игривой позе, немного слащаво, и эти трогательные жесты рук, когда ребёнок обхватывает пальцы матери. Все вполне соответствует вкусам молодой буржуазии, всё яснее ясного – вторая половина 19-го века! Но только, всё же, несмотря на некоторую протогламурность, в образе ребёнка-Христа, через неоднозначный грустный взгляд ребёнка просматривается будущая судьба персонажа — большой талант художника всё равно пробивается через заслоны условностей социального заказа на трактовку образа.
Но прежде всего, витраж поражает мастерством исполнения, трудно поверить, что на скользком стекле можно создать изображение, похожее на живопись по холсту. Глубокая тональная проработка формы с плавными цветовыми переходами, казалось бы, полное отсутствие контуров, которые вынужденно образуются от технологических профилей, скрепляющих кусочки стекла, но совершенно лишних с точки зрения цельности изображения, они незаметно как бы встроены в рисунок витража. Всё это требует особого мастерства при резке стекла, которое сопротивляется и «не хочет» ломаться по слишком извилистым траекториям. Такая избыточная маскировка технологических контуров с точки зрения современных представлений о «правильном» витраже считается не только излишней, но даже противоестественной, нарушающей природу самой техники и технологии витража. Такой подход на профессиональном языке называется «насилием над материалом». Можно спорить о «подходах», но это удел профессионалов, но обычного зрителя поражает, прежде всего, вот эта «схожесть» витража с привычной живописью. Вот почему около этого витража всегда собирается большая толпа восторженных зрителей.
И конечно сразу же возникают вопросы: кто автор, когда, как, создавал свой шедевр, что ещё создал и т. д.? Из надписи на картуше внизу под витражом смог прочитать фамилии: Йозеф Бертини и Цезарь Понти, даты нет. Залез в интернет, нашёл на знакомом портале vitroart.ru ссылку на перевод: те же имена и тут же ещё и непонятно откуда взявшаяся дата создания витража… и вдруг… стоп – 1922 год?! Как? Откуда? Классику уже забыли, арт нуво – проехали, на дворе артдеко, авангард и даже конструктивизм… Всё прямо по Станиславскому – «не верю»! Это что ж получается – очень пожилой мэтр из «неоклассики» 19-го века, не обращая внимания на целую революционную эпоху в витраже, взять хотя бы только одного того же Тиффани и иже с ним, уверенной рукой, лихо, по-молодецки сотворил такое классическое чудо в 1922 году?! Или это некто молодой поиграл в забытую классику, посоревновался в пику со стариками? Ну, прямо стилевой ремейк какой-то! Не верю!!! Заболел!
«Обращаюсь к друзьям, не сочтите, что это в бреду…» А друзья живут в Новаре под Миланом. Надя Лупачёва – пытливая девушка с взрывным темпераментом и с системным мышлением, кандидат биологических наук, дизайнер, знаю её с младых ногтей – дочь художника, моего лучшего друга и сокурсника Виктора Лупачёва. Она, недолго думая, (только ей это и могло прийти в голову!) делает запрос в Ватикан. Ответа от неторопливых итальянцев, понятно, нет. Ждать? не терпится, копаюсь в интернете дальше и нахожу гравюру Тимса с этого витража в каталоге Всемирной лондонской выставки – авторы те же. Но только вот выставка происходила в, … аж, 1862 году! Между двумя датами – целая жизнь! Вот интрига!
Ну, а кто такие эти двое? О Цезаре Понти нет ничего, а вот Бертини – есть,… но только Джузеппе. Кто такой: брат, сын, отец??? Даты жизни? 11.12.1825 — 24.11.1898 г.г. Подходят!!! Но только, всё равно, ведь не Йозеф! Может, опечатка? И тут спасительная мысль – копнём имя. И… читаю в Википедии: Иосиф, Хосе, Жизе, Йозеф, Джузеппе – одно имя! Ура-а, всё сходится! Ай, да я! И чего это я в сыщики не пошёл?! Итак, конечно, Джузеппе, Джузеппе Бертини. Имя этого художника внесено в Международный художественный рейтинг – 10000 величайших художников мира. Странно, что общего: Йозеф и Джузеппе? Попутно мелькнула забавная мысль: вот, чисто теоретически, мог бы Коба Джугашвили попасть на Капри в школу большевиков для изучения марксизма,… а там, дело молодое, знойная итальянка, чем хуже такой же знойной грузинки… и стал бы наш Иосиф Джузеппе. И пришлось бы ему не со Львом Троцким, а с Бенито Муссолини за власть конкурировать! То-то, была бы ещё та История!
Итак, Джузеппе Бертини, учился в Академии Брера в Милане с 1840 года, в 1848-1860 годах преподавал в альма-матер. После реорганизации Академии в 1860 году профессор возглавил одну из двух живописных школ (другой руководил Хайец). Странно, что в отличие от его коллеги, портрета Бертини нигде нет. Уже и фотографии были, да и, дело доблести каждого художника, автопортрет? Очень странно! Академия художеств Брера с богатейшей Пинакотекой была основана в 1776 году Марией-Терезией из рода Габсбургов. Она существует и поныне, являясь престижнейшим художественным вузом Италии с высоким мировым рейтингом. Расположена она в одноимённом богемном квартале в Милане, прозванном итальянским Монмартром.
В 1882 году Пинакотека отделилась от Академии, и первым её директором стал Бертини. Он был также советником своего друга дворянина Джан Джакомо Польди Пеццоли, а после его смерти первым директором музея его имени. Теперь дальше…, что ещё создал. Первоклассные вещи! Он был универсальным художником и занимался не только монументальной, но и станковой живописью. Из всех средневековых соборов самые большие по площади витражи (1750 кв. м!) находятся в Миланском соборе. Так вот часть витражей в центральной апсиде собора создали братья Бертини. В музее Польди Пеццоли можно увидеть потрясающе сложный витраж Бертини «Триумф Данте». Витражи в церкви Богоматери «карровьоло» в Ломбардии в Монца. Фреска на вилле Андреа Понти во Врезе «Галилей показывает телескоп венецианскому дожу в 1856г.». Огромное живописное полотно «Франческа Гварди, соперник Каналетто, предлагает на продажу свои картины“. И это только то, что удалось найти в нашем скудном интернете!
Ну, хорошо, с авторством всё ясно. А откуда, всё-таки, появилась дата создания витража – 1922 год? Пришлось сначала более внимательно приглядеться к самой табличке с текстом. Надпись выполнена на цельном куске стекла довольно большого размера, до 80 см. Надписи в витраже обычно выполнялись силикатными красками с последующим обжигом. Стекло такого размера, вряд ли можно было обжечь в печах того времени, когда ещё не было электричества. Технически очень трудно было добиться равномерного и постепенного нагрева стекла и равномерного плавного сброса температуры, особенно, на стёклах большого размера. Если не обеспечить такой режим обжига, и остывания, стёкла трескаются, особенно, если требуется неоднократный обжиг при использовании нескольких цветов. Так, например, мы можем увидеть чёрную линию, пересекающую странным образом туловище ребёнка по диагонали. Это — не что иное, как свинцовая протяжка, соединяющая треснувшие стёкла. Когда стёкла со сложной росписью и многократным обжигом остывают, в них накапливается остаточное неравномерное поверхностное напряжение, которое зависит от размера, формы, неравномерности состава и толщины стекла ручного отлива. Это тоже часто приводит к растрескиванию. Переделывать треснувшее стекло — дорогостоящее и трудоёмкое удовольствие, к тому же, нет никакой гарантии, что стекло снова не треснет. Стекла соединяли, как получится, прямо по трещине, так и появлялись случайные незапланированные контуры в рисунке витража. В средневековых витражах такие трещины часто проходят прямо по лицу. Некоторые современные художники намеренно проходят контуром по лицу, для придания витражу аромата старины, возводя такой приём в художественный принцип. А вот, кстати, на гравюре Тимса трещины на теле у ребёнка нет. Возможно, гравёр неосознанно или по заданию специально пропустил случайно получившийся контур, а возможно к открытию выставки в Лондоне сам витраж ещё не был готов, и сделан был только картон, с которого и делалась гравюра. А может, трещина появилась много позже, так сказать в процессе эксплуатации, и витраж реставрировался много позже исполнения гравюры. Гравюра Тимса вообще очень сильно отличается от оригинала: и в целом, и по тону, и по цвету, и по проработке деталей, как будто она и впрямь была скопирована с картона, а не с оконченного произведения. И, кстати, таблички с надписью там тоже нет, как нет и красивой деревянной рамы. Вот ещё одна загадка.
Шрифт на картуше выполнен не чёрной краской, а сепией, в то время, как на самом витраже, все контуры, затенения, моделирующие форму на одежде, цветах, орнамент, обрамляющий витраж, выполнены чёрной краской. Кстати, здесь следует заметить, что чёрный цвет в этом витраже используется в двойном назначении. Так, на орнаменте, вокруг рамы, он работает вполне как самостоятельный, а не вспомогательный цвет, применяемый для моделировки формы — очень неожиданный для современных художников подход! Логичнее было бы всё, в том числе и шрифт, и контуры на картуше, выполнить чёрной краской. Кроме того, и другие цвета картуша (красный, зелёный) не совпадают с палитрой витража по насыщенности, по тону и по цветовой температуре. Текст на картуше исполнен виртуозно, но шрифту недостаёт плотности, жирности, как будто он не предназначен к восприятию на просвет. В контражуре лучи света огибают непрозрачное изображение и как бы съедают часть площади силуэта со всех сторон. От этого шрифт кажется слишком легковесным. Так исполнить надпись мог только художник, не знающий специфики витража. Трудно поверить, что такой мастер, как Бертини, мог бы допустить такую ошибку. Мастер должен намеренно сделать текст на стекле жирнее, чем на картоне, с учётом эффекта восприятия на просвет. Зеленоватая краска, моделирующая завитки картуша, мутновата, что не характерно для прозрачных витражных красок. Эта краска нанесена на стекло мазками, напоминающими акварельные затёки. Если бы это была витражная краска, при обжиге она плавно растеклась бы по стеклу, а контуры затёков приобрели бы более размытые очертания. Кроме того, эта краска, как и сепия на шрифте, во многих местах осыпалась, что, в принципе, в классическом витраже невозможно, так как при обжиге пигмент закрепляется на стекле флюсом, представляющим собой легкоплавкое стекло, обеспечивающее прочное сцепление на основе диффузии. Рассматривая фотографию в большом увеличении, можно разглядеть характерные трещины на стекле, образовавшиеся в результате механического воздействия при неосторожном обращении с витражом. На этих местах мы тоже видим осыпи краски, которые были бы невозможны при обжиге.
.JPG "Ватиканский витраж Бертини")
Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод: табличка с картушем как таковым витражом не является – это просто довольно большое цельное стекло без единой скрепляющей свинцовой перегородки, расписанное не витражными, а обычными красками, без обжига, которые, как известно, старея, теряют сцепление с непроницаемой полированной не впитывающей поверхностью стекла, и попросту обшелушиваются. А из этого можно сделать другой вывод: витраж создали Бертини и Понти, ориентировочно, в 1862 году, а сама табличка с текстом сделана другим художником, причём художником, не работавшим в технике витража, и почему бы это не могло произойти и позже, в том же 1922 году? И тут стало ясно, что нужно, наконец, сделать то, с чего следовало было бы начать: тупо, дословно, перевести текст. С переводом возникли проблемы: он-лайн переводчик выдавал сплошную бессмыслицу. Знакомый дипломат, свободно владеющий итальянским языком, затруднился перевести текст, потому что некоторые буквы художественно выполненного текста отличались от классического начертания. Потом были и другие помощники, но все попытки были безуспешны до тех пор, пока мне не пришло в голову, что о высоком надо говорить высоким слогом, то есть, надо попробовать прейти на латинский, как если бы с русского я перешёл бы на старославянский. И как это сразу мне не пришло в голову, ведь эти «МСМХХII» — это латинские цифры, вот она — дата! В переводе с латинского надпись на картуше гласила: Пию ХI Великому Понтифику на счастливое правление картина Пресвятой Девы Марии. Йозеф Бертини миланец автор. Цезарь Понти миланец в год 1922…, а дальше, это загадочное — D.D.D. Стал искать сокращения и, натыкаясь на забавные, «Дай Дорогу Дураку» и «Досье Детектива Дубровского» в аббревиатурах ватиканской деловой переписки нашёл латинское изречение: Dono Degit Dedicavit – Данный и освящённый как подарок! Тут же приходит в подтверждение по почте, та же фраза от Анны Славиной. Она работает в иностранном посольстве, они там всем отделом голову ломали. Таким образом, что же у нас получается? Папа Пий XI по случаю своего избрания в 1922 году получил в подарок от конклава Святой католической церкви, можно сказать, антикварный шедевр в классической технике свинцового паяного витража, созданный, ориентировочно, в 1862 году. Автор витража Джузеппе Бертини, а вот Цезарь Понти, о котором, как о художнике, нет никакой информации, был, вероятно, витражистом, мастером-исполнителем.
Бертини, живописцу, художнику-монументалисту, профессору Академии Брера (он ещё и росписи и мозаики делал) некогда, да и незачем, было заниматься чисто технической работой — изготовлением витража в материале. В 1922 году, через 24 года после смерти автора, этот витраж был смонтирован в резную деревянную раму и дополнен стеклянной табличкой с картушем и дарственной надписью, выполненной обычными красками, как имитация классического витража, уже другим неизвестным художником, который не был профессиональным витражистом.
И всё-таки, это исследование тайны витража Джузеппе Бертини нельзя считать окончательным и исчерпывающим. Здесь можно поставить ещё много вопросов. Витраж был создан специально для лондонской выставки 1862 года как самостоятельная картина или для какого-то конкретного архитектурного объекта ещё до выставки? Если верно второе, то, какой это объект? И тогда, в каком же году был создан этот витраж? А ещё, если витраж художники успели подготовить к выставке только в стадии картона, и отсутствие трещины по телу ребёнка на гравюре не принимать как вольную или невольную ошибку добросовестного гравёра, то окончательная дата создания витража может быть отнесена и к некоему более позднему сроку. Получается, витраж мог быть сделан и до выставки и после? Так, когда же? Где, и в чьём пользовании мог находиться витраж до выставки и в период с 1862 по 1922 год? Почему нигде нет портрета Джузеппе Бертини? Что известно о его брате? Кто такой Цезарь Понти? Каково его участие в создании витража? Витражист, мастер-исполнитель? … создатель картуша, художник-каллиграф?… или, может, вообще резчик по дереву, изготовивший деревянную раму?
При случае попробую продолжить поиски ответов на эти вопросы, но вряд ли это возможно сделать в России, надо ехать (вот радость!) в Италию, а пока можно с удовлетворением отметить, что кое-что, всё-таки, удалось сделать в атрибуции этого витража.
Статья публикуется в авторской редакции.
Благодарим Сергея Апрышко за предоставленный текст и изображения к статье.
Напоминаем, что этот текст охранятеся законом об авторских правах.
В том случае, если вы публикуете эти материалы на сторонних интернет-ресурсах, целиком или частично,
ссылка на авторство С. Апрышко и активная ссылка на интернет-портал «Витражи в России» обязательна.
