Т. В. Княжицкая «Окна в прошлое». Древнерусские оконницы – забытое наследие ушедшей культуры. Журнал «Мир музея», июль 2011 года, С.50-54.

Окна выполняют две основные задачи: защищают помещение от неблагоприятных условий внешней среды и пропускают свет. Форма оконных проемов, материал их заполнения определяется климатическими условиями конкретного региона и доступными там природными ресурсами. Народы Европы и Азии использовали различные материалы для заполнения окон и их декоративного оформления. Орнаментальные решетки из алебастра в странах Востока, каменные полупрозрачные пластинки в романской Европе, цветное стекло в эпоху Средневековья…. В Древней Руси, прорубленные в бревенчатых стенах домов отверстия закрывали бычьим и рыбьим пузырем, холстом, бумагой, сыромятной кожей, в северных районах — пластинами льда, не таявшими большую часть года, и слюдой (1). Слюда – природный минерал, который благодаря слоистой структуре легко расщепляется на тонкие полупрозрачные пластинки. Добыча слюды была одним из важных русских промыслов, стоила она дорого, от 15 до 150 рублей за пуд в зависимости от сорта (2), и только богатые люди «стеклили» ею окна. Лишь в тех местах, где месторождения этого минерала выходили на поверхность – по берегам рек Ангара и Лена, и крестьяне имели возможность им пользоваться (3). Слюда являлась одной из статей экспорта: ее вывозили как на Восток «персидские купцы», так и на Запад «купцы франкские и греческие и всякий, кто приезжает сюда, потому что этот камень имеется только здесь» (4). Русская слюда считалась лучшей в мире и была известна в Западной Европе под названием «мусковита» (5). На большие пласты слюды существовало исключительное царское право: «Все, что бывает длиной и шириной более одного аршина, принадлежит царской монополии и не может быть открыто продаваемо никаким частным лицам» (6). Окна построек знати и царских дворцов еще и в XVI—XVII вв. были закрыты слюдой (7) . На Руси ее называли в то время «хрусталем», «стеклом московским».

Небольшие куски слюды сшивали вместе (слюдяные оконницы «нитми шитые») или прикрепляли маленькими гвоздиками к жестяным полоскам, под которыми края пластинок размещались внахлест (8). Соединяя множество различных по размерам кусков слюды, мастера придавали оконнице вид упорядоченной геометризованной сетки или орнамента, иногда с изображением в центре. К XVII столетию относятся сведения о том, что слюдяные оконницы расписывали красками, изображая цветы и травы, зверей и птиц. Так, в 1667 г. живописцу Ивану Салтанову было приказано расписать слюдяную оконницу в хоромах малолетнего царевича Петра Алексеевича – будущего императора Петра I – «в кругу орла, по углам травы, а написать так, чтобы из хором всквозе видно было, а с надворья в хоромы, чтоб не видно было» (9). В 1692 году в хоромах царевича Алексея Петровича – сына Петра I – слюдяные окна расписывались, чтобы «всквозь их не видеть». Различные изображения людей, зверей и птиц покрывали слюдяные оконницы в Переславском дворце Петра I. Некоторые из них сохранились. Расписные слюдяные оконницы своим внешним видом напоминали западно-европейские витражи и, вероятно, «обманывали» иностранцев. Так, на гравюре «Прием шведского посла графа Оксенштерна 30 марта 1674 года в Золотой палате Кремлевского дворца (из дневника Эрика Пальмквиста)» в больших окнах ясно читаются поясные изображения людей. Такое оформление окна является кабинетным типом витража, широко распространенным в Европе в светских сооружениях. Вероятно, иностранцы воспринимали русские слюдяные оконницы как декоративное остекление, равноценное европейским витражам. Именно поэтому художник «домыслил» недостающее на оконной плоскости изображение человека.

Между европейскими витражами и древнерусскими слюдяными оконницами много общего: наборный принцип оконного заполнения, присутствие темного линейного контура из металла, в некоторых случаях — росписи. Различались лишь материалы и способы соединения элементов в единое целое: в русских окнах – сшитые или скрепленные гвоздиками пластинки слюды с полосам «белого железа», прикрывающего швы, в Европе – кусочки плоского стекла, соединенные свинцовой профилированной проволокой с пайкой в местах соединения конструкции. Слюдяные оконницы имели утилитарное назначение и играли декоративную роль в интерьере благодаря упорядоченному узору геометрических элементов в раме, в отличие от большинства западно-европейских витражей, которые в большинстве случаев несли еще и определенное содержание в сюжете, будь то гербы, галантные или библейские сцены, портреты. Слюдяные оконницы можно признать русским аналогом западноевропейских витражей. Бумажные и тканевые подкладки вводили цвет в полупрозрачную орнаментальную композицию.

Сведения о расписных слюдяных оконницах относятся только к XVII столетию. Судя по сохранившимся образцам, рисунки на них восходят к западно-европейским гравюрам позднего ренессанса (10). Птицы, похожие на попугаев, орлы, музыкант со скрипкой, конные воины, цветы-тюльпаны – вот перечень изображений на одной из сохранившихся оконниц в Переславль-Залесском.

Вероятно, роспись на оконницах появилась как подражание живописным европейским витражам, которые к тому времени были известны не только по гравюрам и личным впечатлениям русских путешественников за границей, но и по конкретным образцам, привезенным из Европы и находившимся в царских дворцах и домах придворной знати. Витражи были в окнах дома князей Василия и Алексея Голицыных, «что в Белом городе, меж улиц Тверской и Дмитровки» (11). Особенно впечатляюще были оформлены окна в верхней большой столовой палате князя Василия Голицына — парадном помещении дома. Здесь два ряда окон были остеклены (невиданная роскошь по тем временам): «в дву поясех 46 окон с оконницы стеклянными, в них месты стекла с личины», кроме того, «на дву верхних окнах» было изображение, видимо, двух ангелов: «две персони писаны живописью; у них волосы и крыле; на них же платье: на одном нижнее тафты рудожелтой, а верхнее объярей белых; на другом нижнее атлас чревчатой, а верхнее объярей же белых». Даже патриарх Филарет поддался светскому увлечению: «в 1633 г. в Крестовую писаную палатку … были куплены у немчины Давыда Микулаева „оконницы стекольчатые нарядные с травами и птицами“ за 5 р. 14 алт. 4 денги» (12) . Другой пример: в январе 1675 г. иноземец Ян делал в палатах боярина Кирилла Нарышкина «девять больших стекольчатых цветных окончин» (13). Стекла вставлялись в свинцовые переплеты, которые имели вид геометрической сетки: такие окна называли клетчатыми и решетчатыми. Собирали их из привозных материалов (и стекло, и свинец импортировались), часто – иноземные мастера. Такие витражи из разноцветных стекол или собранные в узор чуть подцвеченные пластины слюды дополняли пеструю обстановку дворцовых интерьеров ХVII столетия. Дневной свет, проникавший сквозь расцвеченные окна, создавал особое, радостное настроение, делал интерьер уютным. Слюда была распространенным материалом в окнах купеческих и боярских домов, церквей, приказных палат, изб зажиточных крестьян. Ее массовое вытеснение стеклом началось только в XVIII столетии и затронуло сначала дома состоятельных людей, в окнах которых слюда и стекло долгое время соседствовали (14), а в некоторых регионах страны слюдяные оконницы сохранялись вплоть до начала ХХ века (15).

Семнадцатый век остался временем наивысшего расцвета в истории слюдяных оконниц. От того периода до нас дошли замечательные слюдяницы, созданные русскими ремесленниками. Сегодня эти состарившиеся деревянные рамы с узорами-паутинками, воспринимаются как совершенные произведения декоративно-прикладного искусства, по своей эффектности не уступающие орнаментальным европейским витражам.
Древнерусские оконницы постигла та же участь, что и многие другие предметы ушедшего быта. Большинство из них сгинули во времени безвозвратно, незначительную часть сохранили музеи. В начале ХХ века известный историк русского искусства Игорь Грабарь писал: «Культура жизни неумолимо изгнала эту живописную и примитивную защиту от холодов и ветра и заменила прозаическим стеклом. Не так давно свершилась эта перемена и целы еще кое-где древние оконницы, сложенные на чердаках и в кладовых деревянных и даже каменных храмов» (16).

Если еще в XIX и даже в начале XX века кое-где в глубинке можно было встретить слюдяное оконце, то сегодня они сохраняются лишь в музеях как приметы навсегда ушедшего быта наших предков. Многие музеи имеют в своих собраниях оконные рамы со слюдяным заполнением. Лучше или хуже сохранившиеся, иногда собранные из нескольких рам со слюдяным заполнением, почти все они имеют сходные проблемы сохранности, среди которых утраты полотна, расслоение слюдяных пластинок, осыпающийся красочный слой. Главные враги слюды – время и влажность, безжалостно расслаивающие когда-то     плотные тонкие пластинки и превращающие их в блестящую осыпь. Лишь единичные экземпляры представлены на экспозициях и выставках. Большинство скрыты в музейных хранилищах. Собрания слюдяных оконниц находятся в музеях Московского кремля, Государственном историческом музее, музее-заповеднике Коломенское, Государственном Эрмитаже, музее-заповеднике Переславля-Залесского. О последнем хочется сказать особо. Более 50 оконниц XVII века происходят из дворца Петра I на берегу Плещеева озера. Еще в 1803 году здесь был основан музей, где бережно сохраняли память о Великом русском царе-реформаторе. Большинство оконниц из собрания этого музея относятся к концу XVII века, они, вероятно, происходят из одного производственного центра, о чем говорит рисунок накладных оловянных элементов – репеек, одинаковые размеры металлических элементов, цвет слюдяных пластин. Имеется здесь несколько уникальных экземпляров с росписью. Судя по описи таких оконниц было две. Уникальные памятники декоративно-прикладного искусстваXVII века нуждаются в реставрации.

Всем известное наследие русской средневековой бытовой культуры – слюдяные оконницы, материал до сих пор мало изученный. Статья Игоря Киселева, опубликованная в 1981 г. в журнале «Декоративное искусство» (17)  и его же рекомендации по обмерам и описанию слюдяных оконниц в справочнике «Архитектурные детали в русском зодчестве XVIII-XIX веков» (18) , обобщивших его опыт как реставратора, остаются наиболее полными исследованиями об этом явлении ушедшего быта нашей страны.

Изготовление витражей не было в Древней Руси народным промыслом, в отличие от художественного стеклоделия, например, в Чехии, Германии. Суровые природно-климатические условия не позволяли увеличивать оконные проемы в зданиях, а обстановка православного богослужения и пространственная организация храма не давали возможности для развития искусства витража в России. Это произошло значительно позднее, после того, как в стране было налажено промышленное производство плоского стекла и в русской художественной жизни сложились условия для развития витражного искусства. Интересно, что в начале XIX столетия, когда вошли в моду «готические стекла», как называли тогда витражи, первые проектные рисунки отечественных витражей напоминали древнерусские слюдяные оконницы. Так, например, окна птичника в Рыбинске были украшены традиционным для слюдяных оконниц ромбическим узором из разноцветных стекол. Когда схлынула волна увлечения готикой, витражи остались модной деталью украшения интерьера. Обращение к различным периодам мировой художественной культуры давало художникам и архитекторам возможность использования витражей в интерьерах самой разной стилистической направленности: «ренессансных», «восточных», «античных» и, конечно, «русских». Изукрашенные окна, наряду с деревянной резьбой, изразцовыми печами и росписью стен стали самыми востребованными деталями при создании облика «русских» интерьеров, которые ассоциировались с богатым жилищем русского средневековья.

В Теремных палатах Московского Кремля, реконструированных архитектором Ф. Г. Солнцевым, разноцветные стеклышки в окнах, собранные в ромбический узор, были прямыми «наследниками» древнерусских оконниц. С течением времени появились и более изысканные стилизации. Так, во дворце Белосельских-Белозерских в Петербурге, не только полотно витража в Дубовой Гостиной, но и само стекло: слоистое, неровное, едва подцвеченное, — напоминает слоистую чуть мерцающую слюду.
Конец XIX – начало XX века стало временем нового осмысления древнерусского наследия, появления работ в духе национального романтизма. В живописи, архитектурных проектах, зарисовках художников этого периода часто используется мотив окна в фигурном наличнике и с узорчатым, иногда цветным заполнением. Зачастую именно оно придает изображению национальный колорит. С течением времени само присутствие узорчатого окна в интерьере превратилось в своего рода штамп, отсылающий зрителя к эпохе русского средневековья.
По прочности и светопропускной способности слюда не выдерживает конкуренции со стеклом. Именно поэтому в окнах, создаваемых по образцам древних слюдяниц, используется все-таки стекло.
Современные мастера художественного стеклоделия ориентируются в своем творчестве в основном на западно-европейское витражное искусство, в некоторых работах прослеживаются связи с русским искусством конца XIX — начала XX века, и через него, опосредованно, с культурой Древней Руси.

Всем известное наследие русской средневековой бытовой культуры – слюдяные оконницы, материал до сих пор мало изученный. Статья Игоря Киселева, опубликованная в 1981 г. в журнале «Декоративное искусство» (17)  и его же рекомендации по обмерам и описанию слюдяных оконниц в справочнике «Архитектурные детали в русском зодчестве XVIII-XIX веков» (18) , обобщивших его опыт как реставратора, остаются наиболее полными исследованиями об этом явлении ушедшего быта нашей страны.

---

---