Т. В. Княжицкая. Старинные окна дачи В. Ф. Громова в Петербурге
В Петроградском районе Петербурга среди деревьев тихого Лопухинского парка стоит старый деревянный дом. Адрес его – ул. Академика Павлова, 13. Коротко дом называют дачей В. Ф. Громова, но в официальных документах он проходит как «Деревянное здание оранжереи у дачи В. Ф. Громова». Для нашей темы на так уж важно, как называть это строение. Важно, что построено оно было в 1850-х гг. по проекту архитектора Г. И. Винтергальтера. В 1993 году зданию присвоен статус объекта культурного значения регионального значения, подтвержденный в 2014 году.
Деревянный особняк использовали для разных нужд в советское время: была здесь и база отдыха и дом пионера и школьника, а в начале ХХI старй дом безхозно стоял в парке, постепенно ветшая. Потом стали производится реставрационные работы, в основном завершенные в 2020 году. Вот в этот момент мне, Княжицкой Татьяне, и фотографу Сергею Васильеву удалось в нем побывать. Привел нас туда интерес к старинным оконным стеклам в рамках проекта по инвентаризации витражей Петербурга.
На западном фасаде здания, обращенном в сторону набережной реки Малой Невки в объеме ризалита 1-го этажа находятся три больших полуциркульных окна. В них сохранились цветные стекла с гравированными узорами, ясно видными изнутри на просвет на фоне сумрачного питерского неба.
Окна одинаковые, с фигурной расстекловкой: рисунок фрамужной рамы напоминает половинку цветка с пятиугольными лепестками и полукруглой сердцевиной. Двустворчатые рамы под фрамугой сохранили оригинальную геометрическую расстекловку.
Не во всех секциях рамы, а только местами остались цветные стекла двух цветов: рубиново-красного и темно-синего. На них наведены бесцветные узоры, которые ярко выделяются на цветном фоне.
В процессе реставрации некоторые стекла были вынуты из рам, и мы смогли исследовать их с близкого расстояния: потрогать руками, обмерять, сделать фотофиксацию.
Стекла эти вероятно, одного времени с постройкой здания и относятся к середине XIX века. Изготовлены вручную, методом выдувания и последующего расправления в плоский лист. Мы привыкли к тому, что цветное стекло, взять хотя бы бутылочное, или из витражей советской эпохи – окрашено в массе. Если взять кусочек такого стекла – он будет иметь одинаковый ровный цвет на поверхности и на сколах. Для окраски стекла в массе в стеклянный расплав в процессе варки при высокой температуре добавляют красители. Стекло получается однородным в своем составе в любом месте.
Это же стекло – иное. И название его отражает способ изготовления: «стекло с нацветом». По сути это – двухслойное стекло: первый слой – основной, он потолще – бесцветный, второй – собственно цветной «нацвет», наложенный сверху, тоньше.
В те времена еще не было машинного производства стекла, все оконные стекла изготавливали вручную: мастер-стеклодув набирал на трубку для выдувания – понтию – комок горячего стекла и раздувал его в небольшой сосуд. Затем его окунали в расплав цветного стекла, и дальше уже выдували цилиндр из двойного слоя стекла. Потом цилиндр отделяли от стеклодувной трубки, отрезали у него концы, разрезали вдоль и помещали на стол для выпрямления. Горячее стекло расправлялось в ровный лист, с одной стороны цветной, с другой – бесцветный. Так получалось стекло с нацветом.
Когда стекло остывало, его можно было обработать холодным способом. Если местами удалить нацвет, под ним проступит слой бесцветного стекла: именно на таком сочетании основа великолепный декоративный эффект такого стекла.
Чтобы снять цветной слой с бесцветного в середине XIX века использовали гравировку ручным инструментов, ближе к концу того же столетия и в начале ХХ века – гравировку вытеснило травление кислотой.
Гравировка – способ трудоемкий, он требует от исполнителя верного глаза и твердой руки. Травление – более дешевая альтернатива: на лист стекла наносили узоры, всю фоновую часть покрывали воском, а на рисунок наносили плавиковую кислоту. Если требовалось сделать глубокое травление этот процесс повторяли несколько раз.
Отличить на глаз травление от гравировки довольно трудно. Иногда можно это сделать на ощупь: гравированные линии обычно более глубокие, неровные, чем травление с равномерной бархатистой поверхностью. Но в случае со стеклами из особняка Громова сомнений нет – узоры на цветном слое выгравированы вручную. При многократном увеличении (спасибо современным фототехнике) видны линии, нанесенные инструментом, мельчайшие сколы на цветном стекле, заметны изъяны, где рука мастера дрогнула, где он поправлял контур узора, где гравировальное колесико выскочило за край рисунка, прослеживаются этапы работ с послойным снятием цветного покрытия. Именно эти наблюдения позволяют датировать декоративные стекла в трех окнах особняка Громова периодом от 1850-х гг., времени постройки здания, до 1880-х, когда гравировка на оконном стекле была вытеснена травлением.
Благодаря тому, что нам удалось осмотреть стекла, вынутые из рам, мы узнали, как обработаны их края. Современные стеклоделы режут плоское стекло стеклорезами, получая ровный прямой или плавный изогнутый край. Края цветных стекол из особняка В. Ф. Громова иные. Они не столько отрезаны, сколько откусаны ручным инструментом, неровные, угловатые.
Геометрия этих стекол далека от идеала, вероятно, их подравнивали при установке в деревянные рамы. Также видно, что цветные стекла имеют переменную толщину от 2 до 4 мм., и волнистую, неидеально горизонтальную поверхность, что характерно для выдувного стекла ручной работы.
В окнах здания сохранились стекла с нацветом двух цветов – рубиново-красные и темно-синие. Интересно, что установлены они не во внутренние, а во внешние рамы окна. В петербургской архитектуре конца XIX–начала ХХ вв. витражи обычно находятся во внутренних рамах.
Но встречаются адреса, где цветные стекла вставлены во внешние рамы, например, на Большом пр. Петроградской стороны, в д. № 4 и № 6. Возможно, в этом сказалась традиция, пришедшая в городскую архитектуру из усадебного зодчества XIX столетия.
Рамы в усадебных домах были двойные – внешние – постоянные летние, а внутренние – съемные зимние, их ставили только для защиты от холодов, а весной снимали. Чтобы сохранить украшенные окна, которые делали дом нарядным и свидетельствовали о богатстве владельца, цветные стекла устанавливали обычно во внешние несъемные рамы. Интересно, что в дачных домах вокруг Санкт-Петербурга, построенных в конце XIX- начале XX века, да и позже – уже в советское время, эта тенденция сохраняется.
Цветные стекла в окнах особняка Громова сохранились местами. Сейчас невозможно точно установить, как выглядело изначальное заполнение оконных переплетов.
Скорее всего, цветные стекла с гравированными узорами были вставлены не по всей площади окна, а именно так, как мы это видим сегодня: в центральной полуциркульной секции фрамуги находилось рубиновое стекло, в треугольных секциях по периметру окон, возможно, в треугольных и ромбовидных секциях в горизонтальных членениях створок – синее.
В нескольких центральных секциях створок и фрамуг сохранились бесцветные стекла с гравированной двойной рамкой по периметру. Если присмотреться, можно увидеть такие же линии и на бесцветных стеклах во фрамугах.
Эти не совсем ровные линии гравировки со следами легкой погрешности имеют особенный «живой» характер, который свойственен изделиям ручной работы. Такого рода декор – рамка по периметру стекла в секциях оконных рам или дверных филенках – использовался и в начале ХХ века. Только исполняли его уже не гравировкой, а травлением по шаблонам.
Бесцветные стекла в этих окнах не выглядят необычно для глаза современного человека. Практически идеально прозрачные, они не представляют для нас такой ценности, какую имели при установке, в XIX столетии. А связно это с тем, что современное стекло, является значительно более качественным, чем оконное стекло позапрошлого века. В XIX веке листовое стекло выпускалось трех типов: зеленое, полубелое и белое. Зеленое стекло – было самым некачественным и дешевым среди них всех. Его цвет на самом деле был зеленоватым, этот оттенок придавали ему окислы металлов, которые попадали в стеклянную массу вместе с песком. Чтобы отбелить стекло использозвали разные химические добавки при варке стекла. Полубелое стекло имело среднее качество, а белое, иначе называемое бемское или богемское – было стеклом высшего сорта. Абсолютно прозрачное, без нежелательных оттенков, ровное – оно было дорогим и доступно не многим. Бесцветные стекла с гравировкой в окнах особняках В. Ф. Громова – именно такие.
Окна дачи Громова производят очень нарядное впечатление. Снаружи они закрыты коваными решетками с завитками и пиками, что дополняет графическую картинку, которую видит посетитель дома изнутри.
Такой тип остекления не является уникальным именно для этого архитектурного объекта. Он использовался в русской архитектуре XIX века и был простой и дешевой заменой витражам, выполненным в классической свинцово-паечной технике. Именно с таких разноцветных окон в России началась история витражного искусства. Этот тип цветного остекления стал популярен в интерьерах особняков и в усадебном зодчестве, начиная с 1830-х годов, когда возникла мода на готические детали в архитектуре.
Именно такие разноцветные окна-розы изначально украшали придворную церковь Св. Александра Невского в петергофской Александрии.
В интерьерах императорских дворцов, дворянских особняков и усадеб они встречались достаточно часто на протяжении всего XIX столетия.
Такое украшение окон цветными узорами оставалось единственно возможным до тех пор, пока российскими стекольными заводами и мастерами не была освоена техника создания классических витражей на металлическом профиле, с росписью. Остекление оконных рам цветными стеклами, иногда с гравировкой, травлением или росписью, сохранялось в интерьерах усадебных домов и служебных сооружений (птичников, беседок) весь XIX век, использовалось на лестницах доходных домов в городах вплоть до революции. Память об этой странице в декоративном искусстве России осталась в остеклении веранд дачных домов в середине ХХ века.
Для петербургской архитектуры стекла с нацветом и гравировкой в окнах здания оранжереи у дачи Громова являются уникальными. Это – один из самых ранних образцов декоративного остекления подобного типа, которое не сохранилось в других зданиях Петербурга.
Текст Княжицкой Татьяны
Фотографии Сергея Васильева и Княжицкой Татьяны
